В сгустившемся мраке сгорбленная тонкая фигура, укутанная в меховой плащ, с трудом удерживалась в седле на вороном коне, который под натиском поднявшегося горного ветра с усилием переставлял мохнатыми ногами, устремляя свой шаг всё дальше и выше, унося своего всадника далеко в мрачную черноту скал. Когда совсем стемнело, а температура стала неумолимо падать, тёмный эльф, отчаянно кутающийся в плащ, который нисколько уже не спасал от леденящего до самых костей ветра, решил остановиться и подыскать себе на ночь пещерку. Даламар прекрасно понимал: ни он, ни лошадь не выдержат ночного перехода, особенно при поднявшемся ветре.
Глубокий снег упруго хрустел под копытами, а бьющие вместе с ветром в лицо колючие снежинки, причинял уже не только неудобство, но и боль. Редкие деревья, которые своими могучими корнями цеплялись за каменные склоны, уводя свои отростки глубоко в недра земли в поисках живительных элементов, протяжно скрипели, создавая неприятное музыкальное сопровождение, заметно давящее на психику молодого эльфа.
- Там впереди виднеется что-то на подобии пещеры… пойдём мальчик, посмотрим, что там… - тихо прошептал своему коню чародей, уже не чувствуя губ, замёрзших и обледеневших.
«Ещё немного, и я окончательно замёрзну…» - пронеслась у него в голове невесёлая мысль, когда он, подъехав к зияющей чернотой пещере, с трудом выбрался из седла. Всё его худенькое тельце сотрясалось в немилостивой дрожи, а конечности уже напрочь отказывались служить своему законному хозяину, не говоря уже об нещадно болевших ушах, кончики которых приобрели уже синюшный оттенок.
- Ширак... – скорее выдохнул, чем выговорил Даламар заклинание света, и на его ладони появился небольшой светящийся шарик, которым он осветил себе путь вглубь пещеры.  Эльфу повезло, поскольку пещера, а вернее сказать, скальное углубление, оказалось пустым и чистым, и хотя тут было так же холодно, как и снаружи, каменные стены защищали путника от пронизывающего ветра, а свод был достаточно высоким, чтоб провести сюда и лошадь.  Прицепив коня поводом за острый выступающий камень, чародей совершил отчаянную вылазку наружу, и, вернувшись с материалом для топлива, кое-как собранном в снежных горах,  уселся рядом с лошадью,  прошептав несколько замысловатых слов, сопровождающихся  неуклюжими, из-за холода, пассами рук. Окоченевшие пальцы почти не слушались чародея, но он всё же смог зажечь магическое пламя, которое облизав сухие ветки радостно затрещало.
«Теперь мы с лошадью точно не умрём, волшебный огонь продержится до утра, согревая нас… А там... надеюсь утром будет хоть немного потеплее, иначе я боюсь, что просто не пройду и половины пути», тяжело вздохнув и подтянув колени к груди, тёмный эльф плотнее укутался в плащ и устремил свой взгляд на яркое оранжевое пламя, танцующее на ветках, которые даже не чернели от его жгучих языков. Пещерка со временем наполнилась теплом, а мягкий треск огня добавлял ей уюта и уставший путник, привалившись боком к стене, закрыл глаза…

Эльф долго вслушивался в завывания ветра снаружи, опасаясь засыпать в таком месте. Усталый путник просто сидел с закрытыми глазами и терпеливо ожидал рассвета, того момента, когда полоса света покажется на востоке, давая ему сигнал к выступлению в снежные объятия холодных гор и скал. И далеко не сразу тёмный эльф заметил различая в песни ветра и той, что плавно окутала его, притупив его бдительность и разум. Только спустя лишь некоторое время его чуткие уши отделили завывания северного ветра от…
«Что это такое?!» - тёмные глаза тут же удивлённо распахнулись и стали озираться по сторонам. Но по-прежнему в пещере он был один, не считая его коня. Как только к Даламару вернулась внимательность, вернулось же и чувство реальности. Тепло, которое обволокло его вместе с мелодией, мигом спало от применённых чародеем чар защиты. Именно это тепло его в первую очередь  насторожило и испугало.
Решительно встряхнув чёрной гривой волос, эльф бесшумно двинулся к выходу из пещеры, где, слившись с ночным мраком, напряжённо застыл, внимательно прислушиваясь и вглядываясь в темноту горной ночи. Но ничего не было видно… а музыка… словно бы рождалась из ниоткуда прямо в пещере или около её.
«Только незваных гостей мне не хватало в месте, где только и думаешь о том, как же выжить», - недовольно поморщившись, маг скользнул обратно в пещеру и опустившись рядом с костром, вновь настороженно нахохлился, напряжённо ловя каждое изменение в воздухе. Всё происходящее ему очень не нравилось. А ещё больше тёмного эльфа пугала неизвестность. Он не мог даже предположить тут, с чем же он столкнётся.
Великий и сильнейший чёрный маг был загнан в ловушку в собственном сердце…. Потому что в чужом мире он не мог чувствовать себя так же уверенно и спокойно, как дома. Он сам был чужим для этого мира.

Спустя некоторое время Даламар в этой странной мелодии, приносимой ветром, смог различить не только музыку, но и слова. Слова, которые никто в этом мире не мог знать, слова, которые никому не могли быть знакомы. Слова эльфийской песни. Его родной дом… лес Сильванести. Сначала маг даже поддался очарованию этого мелодичного языка, помимо воли вспоминая волшебные леса Сильванести, невероятные и изящные строения, служащие эльфам домами в густоте этого шикарного леса… тепло лугов и нежный запах цветов. Его родина была настолько манящей и зовущей, что он практически поверил, что стоит посреди всего этого. Но стоило ему так подумать, как колдовское очарование песни тут же стало для него отвратительным наваждением. Ведь тёмный эльф вспомнил, что уже никогда не сможет вернуться в родные леса, так сильно манящие и зовущие его истосковавшуюся по дому душу. Изгнаннику, ступившему на путь Тьмы, дорога в дом была закрыта навсегда и при приближении к родным краям его ждали лишь объятия смерти и боли.
«Это всего лишь обман разума… Но качественный обман. К тому же… я ощущаю нечто странное… Не магия ли уж это? И если да, то тогда кому понадобилось смущать мой разум? Особенно здесь…» - тяжело вздохнув, уставший и измотанный эльф заставил себя подняться на ноги и ненароком сунув руку в потайной кармашек мантии, проверил, на месте ли маленькое круглое зеркальце, известное так же как «зеркало воздаяния», защищающее мага от ментальной магии направленной на его тело и душу. Если эта песня была своего рода попыткой навести проклятие на него или ещё что в этом роде, то артефакт был должен защитить Даламара от этого.
- Тише мальчик… стой здесь… - потрепав немного забеспокоившегося коня по крутой шее, эльф уткнулся носов в мех плаща и осторожно выскользнул наружу. Сомнений не было, что песня исходит откуда-то извне и сейчас Даламар намеревался выяснить источники и причины её появления. К тому же эта мелодия… эти слова… тёмный маг неосознанно поддавался этому влечению, исходящему от звуков, и манящему за собой.
Всё дальше и дальше эльф отходил от хоть какого-то, но тепла пещеры, в надежде всё же найти источник этого звука. Но сколько бы он не вслушивался своими чуткими ушами и сколько бы не вглядывался во тьму своими зоркими глазами, чародей никак не мог ничего обнаружить. И даже магия была тут бессильна и не могла помочь ему.  Ко всему прочему потихоньку ноги и руки эльфа начали замерзать на столько, что вместо колющей и немеющей боли он вообще начал переставать их чувствовать и тело становилось всё менее послушным, а уши наоборот нещадно и невыносимо жгло.
«Надо возвращаться обратно…», оставив свою затею, Даламар повернул обратно и с трудом переставляя ногами, направился назад, придерживаясь обмороженной рукой за каменистый выступ стены. Сильные ледяные порывы ветра трепали плащ на его тщедушной фигурке и замедляли его шаг, препятствуя пути назад. Вконец замёрзший и сбитый с толку маг при очередном порыве ветра не смог устоять на ногах и поскользнувшись на каменном бугорке, покрывшимся коркой льда под снегом, соскользнул со скалы. Замёрзшие руки были не столь ловки, как обычно, да и разум не успел вовремя заставить Даламара произнести заклинание... Прокатившись по пологому склону, эльф с силой врезался в накренившееся дерево, тяжело ударившись грудью о мощный ствол. И издав тихий стон, возле этого дерева и замер на мягком и пушистом, но смертельно холодном покрывале снега. Потревоженные выжженные раны на груди лишь чуть покровоточили и перестали, ведь даже кровь замерзала в этой суровой снежной стихии гор, в которую занесло Даламара. Пустота накрыла его собой и теперь даже холод был ему безразличен, ведь эльф его не чувствовал.

Пустота, мрак, и жгучий, но непонятно неощутимый холод. Откуда-то издалека доносится странный едва уловимый голос… и такие же едва уловимые прикосновения. На похолодевшей коже ощущается мягкое дыхание, поражающее своей лёгкостью и невесомостью. Оно никакое… ни холодное, ни тёплое.
«Я… я не должен… очнись… Даламар… очнись…» - разум понимал, что сейчас он находится в западне, в ловушке дикой природы, и что попросту сдаётся этой природе. Понимал, но пока что ничего не мог поделать.
Оледеневшие тонкие пальцы чуть шевельнулись в попытке что-то наколдовать. Но усталость, боль и холод не давали эльфу сосредоточиться. С сознанием на него вновь навалился весь этот безмолвный дикий ужас.
«Но…Я….я не один… я чувствую кого-то… рядом… здесь» - даже собственные мысли сейчас были неподвластны тёмному магу. Они не хотели собираться вместе, понимание происходящего ускальзывало от него, как песок сквозь пальцы. Но даже с мимолётным и затуманенным осознанием, что тут кто-то есть, Даламар почувствовал, что его как будто ошпарили кипятком. Он боялся оказаться уязвимым и именно эта отрезвлённая мысль заставила его распахнуть глаза и судорожно вздохнув попробовать приподняться на руках. Боль диким необузданным пламенем терзала его грудь и душила эльфа, но всё это было ничто…. Ведь рядом был не кто-то, а что-то… именно что-то.
Утопая голыми ладонями в холодном колючем снегу, эльф с кряхтением сел и привалился к злосчастному стволу дерева спиной  и в следующий момент…. Недоумённо уставился на нечто.
- Что за…. – онемевшими замёрзшими губами прошептал он, не в силах шевелиться.